А там то, что ей видеть нельзя.

Половина десятого вечера.

Меган

– Спасибо тебе… за вечер. Но мне пора.

– Пойдем со мной…

– Я не пойду. Я сразу говорила тебе, что не пойду.

Они стояли у ее подъезда, как подростки.

– Сегодня – последний шанс. Времени осталось мало, только до полуночи, а еще добираться…

– Нет.

– Мег… Пожалуйста…

Тон просительный, печальный – когда-то где-то она уже слышала такой.

Она, наверное, влюбилась в него, но остатки разума не потеряла.

– Просто поверь мне…

– Нет.

А его горячее тело так близко. И эти губы…

Она сама не заметила, как качнулась вперед, – она себе обещала. Ее моментально накрыло его страстью. Голодной и нежной, очень жаркой, очень томной. Заверещала сиреной логика – зря ты это сделала! Вот только поздно.

Он пах, как бог. Кожа, волосы, эти губы. Он ощущался, как бог – ее бог. И не собирался ее выпускать из рук, однозначно перестал быть «рабом», вдруг присвоил ее тело и душу. За секунду.

И великих трудов ей стоило от него оторваться.

– Мне пора. Удачной тебе… дороги…

А в его глазах боль, какой она никогда раньше не видела. И самой больно, будто себя наотмашь ударила.

– Пока.

Разъединив руки, она словно разодрала себя надвое.

Но она живет здесь. Здесь. И, наверное, вернулась бы, если бы он произнес еще хоть слово. Но за спиной царила тишина.

* * *

(Alexandre Desplat – New Moon (The Meadow))

Дэлл

Одиннадцать вечера. Горят окна в вышине. Ее нет.

Он проиграл.

Дэлл сидел на лавочке и понимал, что ему, наверное, больше некуда спешить. Совсем.

Здесь иначе пахло, и горели в небе другие звезды. Здесь люди старели и умирали, здесь все менялось так скоротечно.

Портал не закроется, но после полуночи ей не имеет смысла его проходить – изменения в памяти станут необратимыми. Если все-таки пройти, будет коллапс. И Дрейк пояснил, что до этого лучше не доводить.

Он не будет.

Парень в футболке и шортах гулял с собакой; шумел за спиной большой парк; стемнело.

Дэлл удивлялся собственному спокойствию. Ведь он умирал для той жизни, он прощался. С Дрейком, которого по своему любил, с друзьями, с родным домом.

Потому что он остается.

Если портал не пройдет Меган, то и ему незачем.

Пять минут двенадцатого. Семь. Девять…

Дверь подъезда в движение, словно замурованная, не приходила. Шелест крон; чей-то пьяный смех. Воскресный вечер, уже почти ночь.

Конечно, он мог бы вернуться – она его забудет. Вот только он не забудет ее. И уже никогда не найдет ей замену, будет переходить с Уровня на Уровень с одним лишь желанием – чтобы все они закончились. Чтобы он смог вернуться сюда, в место, где она. В чем смысл?

Он просто останется.

Да, непривычно, но он освоится. Нет работы, но есть паспорт – работа найдется. Денег мало – заработает. Друзья? Их не заменишь, но однажды, возможно, появятся новые. Дрейк… Дрейк поймет.

Пятнадцать минут двенадцатого. Все гуще ночь, все яснее на душе. Проще, спокойнее.

Они с Меган построят здесь новую жизнь, другую. Лучше или хуже – кому знать наперед? Просто будут стареть вместе, проходить этот путь рука в руке, как сегодня. Никто не знал, что так повернется, однако… может, все не совсем плохо?

Двадцать две минуты.

Черная машина, которую он арендовал в конторе, стояла рядом с бордюром. Он даже не знал ее марку, только помнил, как напирал с утра на менеджера в конторе, чтобы тот пошевеливался, потому что предстояла «погоня». Ключи в кармане. Завтра он их сдаст.

Двадцать пять минут.

Они купят дом. Он заработает на него. Люди с его знаниями в любом мире на вес золота. Мег сама выберет, в каком районе…

Двадцать семь минут.

Когда дверь подъезда пришла в движение, он настолько сосредоточился на продумывании дальнейшей жизни, что на автомате предположил, что очередной хозяин вышел, чтобы прогулять пса или покурить.

Но из подъезда, нервная и чуть-чуть безумная, выбежала Меган. В тапочках.

– Я хочу увидеть!

Дэлл поначалу уклонялся – Дрейк говорил «нельзя». Слишком резкое вмешательство в память, поэтому никаких вещей «отсюда».

А потом подумал: «Какого черта? На часах тридцать три минуты, пусть смотрит».

Она будто чувствовала, что должна. Размотала тряпку на его запястье быстро, даже резковато, как делала сейчас все.

И выдохнула, когда обнаружила на его руке плетеный браслет-переводчик. Он бы без него обойтись не смог.

– Я уже… видела… такой.

– Да, видела.

К чему теперь скрывать? Она уже приняла решение. Он тоже.

– Скажи мне, – спросила на выдохе, – куда ты хочешь, чтобы мы поехали?

– Домой.

Дэлл смотрел в сторону. Он больше не волновался – все будет, как будет.

– У нас там есть дом?

– Да.

– Наш?

– Наш.

«Где мы с тобой, – говорили его глаза. – Ты и я».

– «Счастливая» комната… тоже там?

– Да.

– Поехали…

– Что?

Она держалась за виски, будто они ныли. Боролась с собой, с собственным безумством.

– Поехали! Только ничего не говори, хорошо? Ничего!

Тридцать пять минут. Выходная точка ближе входной – сразу за чертой города. Они могут успеть, если он нажмет на газ.

Вот и проснулся в нем солдат. Спокойный, но быстрый и жесткий.

– Садись.

Кликнула сигнализация; мигнули фары.

«Эту машину найдут позже. С ними она не пройдет…»

Хлопнули дверцы; Меган выглядела испуганной, но очень-очень решительной. Сидела со сжатыми губами и намертво переплетенными пальцами. Только она – эта девчонка – могла решиться идти на Урмаэ в одиночку. Только она не пожалела бы жизни, чтобы спасти его.

– Пристегнись, – скомандовал Дэлл жестко.

Еще никогда он не ощущал свою любовь так полно, так ясно, как в этот неуместный момент.

Меган

Они уже когда-то неслись вдвоем сквозь темноту. Отблески фонарей на приборной панели; пока кружили в городе, их авто бесконечно визжало шинами на поворотах. А теперь по прямой, как когда-то давно, в другой жизни.